к о г д а   т ы   у л ы б а е ш ь с я ,   н о г и   п о д г и б а ю т с я ,
т е л о   р а с с ы п а е т с я ,   п л а н е т ы
взрываются

o n e   m o n t h   a g o
[indent] твоими поцелуями устлан каждый сантиметр моей кожи: душой нараспашку; открытой настолько широко, чтобы бездонной пропастью, в которую ты умудряешься уместить парочку огромных галактик и килотонну неизведанных созвездий, каждой из которых мы самолично подберем правильное название; влажными линиями, неизведанными пунктирами и ровно вычерченными абрисами вдоль шеи осторожно; языком продольно по разветвлению острых ключиц, а потом продолжительным прикосновением обветренных губ посередине, почти что касаясь обласканного сердца в межреберье. горячими - почти обжигающими, - пальцами выше вдоль бедер; цепляясь за кожу грубо и болезненно, наверняка намеренно, лишь бы остались следы тебя по периметру всей меня; ладонями натягивая подол и без того короткого платья еще выше, намеренно касаясь большим пальцем тонкой ткани нижнего белья, выталкивая из меня приглушенные стоны, чтобы тут же накрыть мой рот свободной ладонью. жаром; неизлечимым желанием; болезненным влечением выстреливаешь по венам точно ядом, который я принимаю с удовольствием, вытягиваясь и выгибаясь в пояснице вровень каждому твоему прикосновению. толпища мурашек по бледным предплечьям и ниже, до самых коленок, каждый раз, когда дышишь загнанно и опаляешь своим дыханием мою кожу, точно останутся фантомные ожоги; каждый раз, когда впечатываешь еще сильнее в гладкий, деревянный стол, с которого попадала большая часть твоих бумаг и папок, но мы не придаем этому никакого значения. скрещиваю ноги в щиколотках за твоей спиной, прижимая тебя к себе плотнее; ногтями оставляю невесомые царапины вдоль лопаток, сквозь ткань белоснежной рубашки; тянусь выше, чтобы зацепиться за темные волосы, массируя кожу головы и не позволяя тебе оторваться от моих губ в очередной раз; пока пальцы в замок на твоей шее, лишь бы не переставать чувствовать тебя; лишь бы не приходил конец этой томительной близости. моя привязанность к тебе: стены вавилона, что крепчают, под аккомпанемент твоих шепотных вздохов моего имени, в те самые мгновения, когда отрываешься, чтобы наполнить легкие кислородом, что обязательно разделим на двоих, а я, господи, задерживаю дыхание, потому что ты для меня - воздух; искусственная гипервентиляция легких, без которой отказываюсь существовать и дальше, жадно рывком в самое пекло того, чем ты меня одариваешь. ты целуешь торопливо и болезненно-приятно: так, словно у нас слишком мало времени; так, будто бы тебе всегда недостаточно. ты целуешь глубоко, влажно, голодно: кусаешь приоткрытые губы; глотаешь на выдохе мои стоны и кормишь ответным мычанием, когда мои руки торопливо выуживают пуговицы твоей рубашки из петелек, чтобы позже, длинными ноготками вдоль твоей разгоряченной кожи; оглаживая живот и бока, скользя выше и останавливаясь на груди, только для того, чтобы самолично углубить последующий поцелуй. ты целуешь взахлеб, безудержно, не отпуская: мы совершенно теряем связь с реальностью, пока твой язык слизывает остатки нас с моих припухших губ; пока не выдаю слишком громкий стон, а ты даже не пытаешься скрыть прорвавшуюся улыбку в мокром поцелуе, которая срывает дыхание и пробивает все тело истомой. в животе целый ком из неукротимого возбуждения; мешанина из жара, тошнотворного желания и я ерзаю под твоими руками; эмоции искрят как чертовы бенгальские огни, которые отражаются в твоих собственных глазах, когда ты отрываешься и смотришь пристально - знаешь, я бы хотела так много всего тебе сказать, но в эту миллисекунду, которую мы взяли чтобы отдышаться, я застываю на месте и дышу рвано; загнанно; болезненно пропуская воздух по горящим путям и я не в состоянии выдавить два простейших слога из легких, а потом ты снова действуешь на опережение. руками подхватываешь мои ноги и притягиваешь ближе к тебе; мои пальцы автоматически цепляются за шлевки на твоих штанах и я торопливо, в очередной раз подставляя губы под твои поцелуи и прикрывая глаза от удовольствия, стараюсь выудить ремень, дергаясь непроизвольно, потому что звук расстегивающейся молнии на моей спине, режет слух обоим. каждое прикосновение как дефибриллятор к сердцу: я стабильно погибаю под натиском твоего пристального взгляда и также стабильно возвращаюсь к жизни; бьюсь любовью к тебе в сбитом ритме и сгораю миллиардом искр в трепете твоего дыхания в мои губы; схожу с ума пальцами, что плавно ведут по линиям, прокладывая путь колкими мурашками до самой груди и чувствую как сердце пропускает пару ударов подряд, когда твоими губами цепляешь вкус солоноватой кожи. ты резко вздрагиваешь; впиваешь свои пальцы в мою кожу, непреднамеренно, еще сильнее, когда слышишь настойчивый стук в твою дверь: недовольно хмуришь брови; бросаешь взгляд на наручные часы - кажется, время твоего обеденного перерыва давно закончилось и мы слишком увлеклись друг другом, чтобы заметить это, просто потому что тебя, джин, чертовски мало всегда. ты выдавливаешь емкое и шепотное «блять», после чего снова возвращаешь свой взгляд на меня; наклоняешься ближе и целуешь - на этот раз не углубляя; мягко и нежно и я предельно быстро понимаю, что ты пытаешься все закончить, но я не готова тебя отпускать так рано. хватаю твое запястье ровно в тот момент, когда ты тянешься к моей спине, чтобы застегнуть мое платье, которое так и не успел стянуть; кончики моих губ дергаются в короткой улыбке и ты вторишь, прекрасно понимая к чему я веду. ты не торопишься; смотришь пристально, положив свои ладони на мои бедра, большим пальцем оглаживая разгоряченную кожу, в то время как я цепляюсь за лямки - единственное что удерживает платье на мне, и плавным движением тяну, позволяя им соскользнуть вниз по плечам, открывая тебе уже давно известный тебе вид. я невольно замечаю как блестят твои глаза; инстинктивно языком провожу вдоль собственных губ, пока наклоняюсь ближе к тебе - до предела, оставляя влажный след над кадыком; выше - вдоль линии челюсти, растягивая, проводя языком; мажу по щеке, покрытой колкой щетиной; неторопливо в уголок твоих губ и я замечаю твое собственное возбуждение, пока ты снова тянешься пальцами к моему нижнему белью и сжимаешь края в своих пальцах, но не торопясь. целую возле уха; облизываю мочку и дышу тяжело, прежде чем еле уловимым шепотом свести нас с ума окончательно: — мне кажется, у тебя осталось одно нераскрытое дело, — ты тяжело выдыхаешь, прижимаясь плотнее к моим коленками, так, что я чувствую как тесно твоему члену в штанах, поэтому решаюсь закончить начатое и наконец-то высвобождаю тебя от ремня, медленно расстегивая пуговицу, чтобы раззадорить, — думаю, тебе нужно довести его до конца. — мои слова - точно триггер; призыв к действию, потому что правой рукой ты резко и требовательно раздвигаешь мои ноги, устраиваясь поудобнее; не позволяешь мне перенять контроль, пока жестом просишь меня приподняться - я податливо слушаюсь, позволяя тебе избавить меня от трусиков, потому что мы знаем что будет неудобно лишь оттянуть ткань в сторону. ты самолично расправляешься с собственной лишней одеждой и не томишь; не даешь мне ни секунду на размышления, почти что одновременно выдавливая из себя такое же шепотное: — веди себя тихо, ладно? — и рывком оказываясь во мне. ты не даешь мне привыкнуть; не позволяешь мне опомниться, потому что твои движения с самого начала резкие; быстрые и хаотичные, не придерживающиеся одного ритма и я закрываю глаза; откидываю голову чуть назад, пальцами впиваясь в твою шею, старательно пытаясь приглушить каждый звук, что грозится вырваться из меня. каждое твое движение - все глубже; все крепче, словно хочешь слиться и стать одним целым; будто бы этого недостаточно и мое сердце заходит на новый круг бесполезного битья о ребра, погрязшее напрочь в нескончаемой и мною обожаемой любви к тебе. плечи дрожат; руки, которые не находят свое место, скользя от твоего тела к столу, сжимая его края до побелевших костяшек, до тех пор, пока ты требовательно не вернешь их на себя - дрожат. взгляд в расфокусе плывет, покрытый пеленой какого-то необъяснимого удовольствия и раскатом, самым ярким всполохом пламени и я физически ощущаю, как ты загораешься еще сильнее, стоит мне только не справиться и издать из себя приглушенный всхлип: негласная мольба не прекращать; просьба не отпускать, потому что твои собственные пальцы крепко сжимают мое тело, не позволяя мне потерять равновесие; не позволяя мне уткнуться лопатками о стол, потому что ты хочешь и дальше целовать; хочешь и дальше смотреть прямиком в мои глаза и видеть на их поверхности все то, что чувствую к тебе; все то, что увеличивается в масштабах с каждым новым толчком. под конец ты ускоряешься: на моих бедрах и талии определенно будут красоваться синяки уже этим вечером от того, как крепко держишь в своих руках и я и сама ощущаю как нахожусь на грани, ногтями впиваясь в твою спину. царапаю, ненамеренно, и резко тянусь к твоим губам: целую заполошно; неконтролируемо и поспешно; кусаю слишком сильно, в тот момент, когда ты делаешь свой последний рывок и останавливаешься, но не торопишься выходить из меня, позволяя мне вдоволь ощутить весь твой жар своим собственным сердцем. залпы цветных огней вдоль радужки твоих глаз и это кажется отражением моих собственных, которые не погаснут никогда. ты целуешь ответно и разгоряченно, но сминаешь мои губы осторожно; увлажняешь их за меня и в попытках перевести дыхание, вытираешь капельки пота что стекают вдоль висков, обеими руками касаясь моего лица. ты смотришь полюбовно: будто бы заглядываешь в саму душу, только вот она давным-давно тебе принадлежит. мы даем друг другу время чтобы отдышаться; изредка снова тянемся за короткими и нежными поцелуями, прежде чем поможем друг другу одеться и привести себя в порядок. знаешь, джин: я тону в твоих глазах; пропадаю в твоих прикосновениях; теряюсь и погибаю в твоей любви - в моих воспоминаниях размылось; размазалось и растерялось все то, через что мы заставили друг друга пройти. на место этого, пришло лишь осознание, что я никогда не позволю себе тебя потерять и именно это осознание, так резко, так болезненно, так приятно бьет в темечко ровно в тот момент, когда ты наклоняешься вперед, застегивая мое платье и оставляя короткий поцелуй на покатом плече, а мои пальцы вплетаются в твои волосы и мы позволяем друг другу замереть вот так на несколько долгих минут, пока сердце вернется к своему обыденному ритму. ты целовал - целовал - и снова целовал до тех пор, пока не сказал, что тебе действительно пора возвращаться к работе, а я лишь податливо кивнула, позволяя тебе схватить меня за бедра и легко приподнять, возвращая ногами на землю: я знала, что этим вечером ты вернешься ко мне. я знала, что ты будешь возвращаться ко мне и в любой из последующих вечеров и я готова была погибнуть от одной только мысли о том, насколько всецело я принадлежу одному только тебе.

t o d a y   [ 1 1 : 3 5 ]
[indent] можно было подумать что воздуха в дыхательных путях стало значительно меньше, а сердце с трудом гоняло по венам циркулирующую кровь: я продолжаю сидеть в стерильно чистом и почти пустующем коридоре частной клиники; кусаю щеки изнутри, вороча вкус прогорклого страха и язвительной неуверенности во рту. в руках уже изрядно помятый листок бумаги с результатами обследования и анализов: прием у врача закончился больше сорока минут назад, но я не нахожу в себе силы собраться с мыслями и храбрости выбраться наружу, поэтому игнорирую уже третий звонок из продюсерского центра и набираю тебе уже десятое, кажется, сообщение, со словами о том, что нам нужно поговорить, ни одно из которых, я, собственно, так и не смогла тебе отправить. это было ожидаемо, потому что я знала о своем положении: четыре теста на беременность, которые не выкидывала в урну нашей с тобой квартиры, чтобы ты не увидел и вместо этого прятала их где-то на дне своей старой сумки - все до последнего положительные. мы ведь никогда это не обсуждали: редко говорили о будущем; почти никогда не строили планы дальше чем на неделю или две и уж тем более, мы никогда не говорили о потенциальной вероятности завести ребенка в скором времени. знаешь, раньше мне казалось что мы с тобой предельно разные: сейчас же, я совершенно точно понимаю насколько мы с тобой схожи; оба сфокусированные на карьерах; на профессиональном завтрашнем дне и живем настоящим исключительно в отношении друг друга, потому что боимся, невольно, облажаться; сделать что-то не так и в очередной раз все потерять. с выходом моего нового альбома - в котором, джин, каждая песня посвящена одному только тебе, - впереди меня ждет безумный график: промо; нескончаемое количество интервью; несколько выступлений на местных телевизионных каналах и небольшой тур, поэтому потенциальная идея материнства не вписывалась ни в один из моих планов. я была рада что тем вечером, когда я обо всем узнала, ты вернулся домой позже обычного, измотанный обилием работы и я отделалась одним емким: «кажется, я тоже, сегодня, безумно устала». той ночью я почти не сомкнула глаз, прижимаясь к тебе крепче обычного и оставляя мягкие поцелуи невпопад на твоей груди, плечах и руках, наблюдая за тем, как ты умиротворенно спишь, а твои отросшие волосы спадают на лицо. я не знаю почему боялась тебе обо всем рассказать: я до последнего думала что ошибаюсь; я не хотела заставлять тебя еще сильней тревожиться и знаешь, возможно, где-то глубоко в груди, я боялась что смогу тебя оттолкнуть тем самым, поэтому решила умолчать о своих переживаниях до тех пор, пока на моих руках не будет медицинское подтверждение моему положению. врач, у которого я проверяюсь систематически, сразу же подтвердил мои догадки: мисс лэйр крайне загадочно улыбалась, пока говорила о том что все верно; о том, что я беременна уже месяц; о том, что, должно быть, я безумно счастлива. она даже не спрашивала о том, собираюсь ли я оставлять ребенка, когда начала торопливо выписывать мне витамины и добавки, рассказывая мне о том, как и когда мне стоит принимать их: а я, в свою очередь, даже не рассматривала вариант аборта, послушно кивая, при этом пропуская каждое ее второе слово мимо ушей. правда в том, что я знала что ты меня не оставишь; знала, что не будешь говорить о неготовности, о расторопности и прочих вещах, которые рецидивом вселят вновь неуверенность в правильности нас; я знала, что ты поддержишь, и, веришь? я почти видела твою улыбку, пока будешь сжимать в руках мои щеки и целовать меня аккуратно. поэтому я не собиралась откладывать этот разговор на потом; не собиралась ждать подходящего момента и выжидать чего-то: так будет проще для каждого из нас, а я, поверь, джин, так устала от недоговорок и недосказанностей в наших отношениях. мы обещали быть искренними; обещали говорить обо всем и я намеревалась сдержать свое обещание. сегодня у меня были другие планы: после медицинского обследования, я должна была заскочить на студию, чтобы проверить последние недочеты в треках перед релизом, а после этого отправиться в торговый центр, чтобы прикупить подарок для твоего брата. вечером мы собирались к ним с кейт на ужин, потому что лео совершенно не хотел праздновать свой день рождения, но она сумела убедить его провести вечер хотя бы в нашей компании. из-за работы, мы не успевали выкроить время для совместного похода по магазинам, поэтому пару дней назад я сказала что схожу сама и ты немногословно согласился. сейчас же, я понимаю что первоначальной целью стоит разговор с тобой и именно поэтому отправляю своему продюсеру короткое сообщение с просьбой перенести все это не завтра и заказываю такси, уже по памяти вбивая адрес полицейского участка, в котором ты работаешь и я даже сдержать совсем глупую улыбку не могу: каждая наша встреча там, в четырех стенах твоего кабинета, с вечно спущенными и закрытыми жалюзями на всех окнах, словно всегда ждешь моего прихода - с перебоем дыхания; с перешепотом в губы; со сплетенными пальцами в замок. я часто срывалась к тебе во время твоего обеденного перерыва: будильник ежедневно на двенадцать : тридцать, чтобы за полчаса я успела доехать до тебя; в те дни, когда ты утром сообщаешь мне о том, что сегодня задержишься - будильник на двенадцать : десять, чтобы за двадцать минут успеть зайти куда-то и купить тебе еды, потому что, к сожалению, чем-то домашним я могу тебя баловать лишь по выходным. обычно я пишу тебе заранее о том, что приду, потому что не хочу, чтобы ты уехал обедать в какую-то забегаловку на другой улице или не хочу не застать тебя на рабочем вместе: сегодня же, по какой-то причине, отказываюсь от своей привычки, даже не подозревая о том, что поговорить, на самом деле, нам сегодня не удастся. я прошу таксиста остановиться в двух кварталах от указанного мною адреса: решаю заскочить в маленькую кофейню, в которой мы часто обедаем вдвоем, чтобы взять обед на вынос, старательно пытаясь провертеть в голове слова, с помощью которых я обо всем тебе расскажу. два американо без сахара - привычкой стало пить только его, после того как узнала о твоих вкусовых предпочтениях; свежая выпечка в небольшом, бумажном пакете и прежде чем достать из маленькой сумочки, перекинутой через плечо, кредитную карточку, я невольно пальцами провожу вдоль той самой бумажки и сердце делает небольшой кульбит в груди. правда в том, джин, что эта новость не расстраивает меня; она меня не пугает и не вводит в ужас; она не тревожит и даже не оседает каким-то едким дискомфортом в самом низу живота: я была, как бы эгоистично это не звучало, действительно этому рада. я никогда не заглядывала в свое будущее настолько наперед, но с того самого момента, как ты появился в моей жизни, я четко понимала что ты единственный, с кем мне хотелось бы большего: ты единственный, от кого бы я хотела иметь детей. узел завязывается крепче, только это не беспокойство, а какое-то глубокое и крепкое предвкушение; тянет маленькими уколами, и дрожь эта не паническая - будто бы в очередной раз, те самые бабочки зашевелились в животе, ведь будем откровенны, они лихорадочно активизируются каждый божий раз, когда ты всплываешь в моей памяти; когда оказываешься близко настолько, чтобы чувствовать запах твоего парфюма; когда целуешь - обнимаешь - прижимаешь к себе чтобы до хруста всех моих костей; когда естественно, будто бы это что-то само собой разумеющейся, называешь своей. я добираюсь до участка быстро; почти что ускоряю шаг под конец, потому что предвкушение встревает комом в горле: веришь? я почти ощущаю твои ладони на себе; почти чувствую твое дыхание на моей шее; почти соскучилась по тебе, не смотря на то, что мы виделись всего несколько часов назад. старательно придерживаю в одной руке и стаканчики, и бумажный пакет с булочками, пока захожу внутрь и торопливо подхожу к стойке в приемной - не смотря на то, что меня знают все твои коллеги, благодаря моим частым визитам, я все равно каждый раз прохожу через эту стандартную процедуру: — я к рэдверсу. джину рэдверсу. — девушка - которую, я, кажется, вижу впервые, - медленно поднимает на меня свой взгляд; крайне пренебрежительно осматривает, после чего равнодушно пожимает плечами и снова фокусируется на экране своего компьютера, вбивая какие-то данные в систему, — его нет, — она говорит тихо и безучастно, словно не намеревается продолжать этот разговор и я аккуратно кладу наш обед на стойку, после чего наклоняюсь чуть вперед, — хорошо, я подожду, — ты ведь часто уезжаешь: едешь на вызовы; выдвигаешься на места преступлений и я вполне нормально реагирую на ее слова, потому что действительно намерена тебя дождаться. — его и не будет, — ее голос начинает звучать раздраженно, словно она объясняет что-то столь элементарное, что я не могу этого не знать: она закрывает вкладку; откладывает открытую папку в сторону, после чего снова переводит свой взгляд на меня, — он уже как две недели подал заявление на увольнение. он больше здесь не работает. — она поджимает губы, а я физически ощущаю коллапс целого мира внутри меня: будто бы чертовым ударом под дых. ее слова тянутся по позвоночнику сворой мелких мурашек, разбегающихся под кожей и сворачиваются в колючий, тяжелый узел в животе, заставляя закрыть глаза и оторваться от реальности на пару минут, чтобы разобраться в сказанном. по какой-то причине, это злит; мгновенно выводит из себя - потому что это не может быть правдой; потому что это бред собачий. потому что ты бы рассказал мне о таком решении, а ты ни разу даже не заикнулся об этом, каждый вечер продолжая рассказывать о том, как прошел твой рабочий день. я бешусь, сжимаю руки в кулаки, ногтями оставляя лунки в ладонях и быстрым шагом направляюсь в сторону твоего кабинета: это определенно какая-то ошибка. только вот действительность грузом падает на меня, в тот момент, когда на твоей двери больше нет твоего имени. пару минут назад, в душе была самая теплая весна из всех, в которых мне довелось побывать: сейчас, там промозглое утро до одури холодной зимы, которая колким морозом бьет по мне изнутри: ты соврал, джин. ты снова не доверил мне свою правду.

н о ч ь   в ы ж и г а е т   м о и   п ь я н ы е   м ы с л и
в и д и ш ь ,   к а к   н е б о   н а д   н а м и
зависло?

t o d a y   [ 1 9 : 1 0 ]
[indent] я действительно думала что мы оставили это в прошлом: эту шеренгу из нескончаемой лжи, которой ты пичкал меня с самого момента нашего знакомства; эту череду вранья, из-за которого все распалось на осколки и из-за которого мы все потеряли. разве мы не обещали друг другу быть искренними? разве ты не просил снова поверить тебе и разве я не доверилась тебе в очередной раз: доверила себя, свое сердце и каждую частичку себя самой, с одной лишь только просьбой не ломать меня заново, после того, как тебе только удалось собрать меня по кускам? и в отместку, твоя ложь в очередной раз напалмом звучит в сознании, осадком кислоты остается на языке, повторенными словами из раза в раз: теми самыми обещаниями, втоптанными в землю осевшим песком; теми самыми клятвами, которые ты выдал за бесценок; теми самыми словами, которые ты так и не сказал мне. и я не понимаю почему, джин; не имею ни малейшего понятия что стало причиной, по которой ты снова закрылся в себе; по которой не говоришь со мной, искренне веря, что правда не всплывет наружу. вязкой; черной; липкой и тягучей смолой она растекается по ребрам; обволакивает собой весь костный покров, а потом проскальзывает глубже; измазывает собой каждый живой орган внутри меня, так, чтобы дышать становилось все тяжелее; чтобы собой придавило легкие и болью отбивался нездорово быстрый ритм предсердий. ощущения слоятся, не смешиваясь в одно стабильное состояние - я не злюсь; я не ненавижу тебя, потому что никогда не могла; я не ощущаю разочарования и не чувствую себя преданной: я не знаю что чувствовать сейчас. не знаю что должна испытывать, когда смотришь озадаченно; когда спрашиваешь как прошел мой день, а я не нахожусь ответом и только отворачиваю голову, надеясь что желчь не подкатит к горлу; не знаю что должна испытывать, когда ты продолжаешь делать вид что все в порядке, не смотря на то, что в порядке не было и подавно. и теперь я не знаю как давно мы с тобой больны; теперь я не знаю как давно мы с тобой не в порядке. американо и пакет с выпечкой отправились в урну практически моментально: я была опустошена, когда выходила из полицейского участка, пытаясь унять дрожь в неугомонных ладонях и притупить сентиментальность, из-за которой слезы неумело застилали глаза. я нашла себе отговорку; убедила себя в том, что это все гормоны - только вот, мать твою, джин, от этого так больно внутри не бывает. будто коготками скребется изнутри; царапает снаружи, сдирая один слой кожи за другим, не позволяя клеткам отрегенерироваться; словно старые болевые точки снова заныли, а по давно-зажившим шрамам снова, пульсацией, прошла та самая резь. секундная слабость, когда я позволяю себе выискивать причину в себе: минутная разбитость, когда понимаю, что подвел нас, в очередной раз, только ты. правда в том, что я действительно не имела причин подозревать тебя во лжи: ты уходил по утрам, просыпаясь ровно по будильнику и возвращался каждый вечер в то же время, что и раньше; ты носил те же самые рубашки, идеально белые, идеально выглаженные, идеально выглядящие на тебе; ты говорил о своей работе, пока помогал мне готовить ужин на двоих, после того как я рассказывала о своем дне в продюсерском центре и ты даже не подавал виду, будто бы что-то может быть не так. моя идеальная жизнь оказалась очередной иллюзией - вошло в привычку наших отношений, не находишь? выстраивать песочные замки вокруг меня одной, которые разрушит первая же волна побольше; в фальши обволакивать мое сердце и утопией обвенчать то, что казалось мне завтрашним днем. неужели я недостойна твоего доверия? потому что я устала, джин, знаешь: устала от этих игр, из которой ни один из нас никогда не выйдет победителем; устала снова ощущать этот страх, что все планомерно скатывается по причинному месту; устала ловить себя на мысли, что даже это не меняет мое отношение к тебе: моя любовь не изменилась ни на секунду; она не сменила цвет, не утратила силы и даже вкус ее не горчит на кончике языка и это, пожалуй, единственное, в чем я готова была поистине тебя обвинять. ты ведь позволил мне пропасть в тебе; привязал к себе тугими жгутами и стал той самой привычкой, что въелась уже давно и под кожу, и в подкорку мозга, и глубже чем формируются чертовы атомы. знаешь, мне кажется что все мое существование поддается разумному объяснению лишь когда центрируется вокруг тебя одного: сколько раз мне нужно тебе доказывать что я без тебя не могу? на тебе: одна из твоих рубашек, только пуговицы не все застегнуты и рукава закатаны, из-за того, что на улице тепло даже вечером; ты выглядишь чертовски привлекательно и сексуально, когда твои тонкие пальцы обхватывают руль твоего автомобиля, а взгляд сфокусирован на дороге и я откровенно залипаю. смотрю преднамеренно на тебя и увожу свой взгляд в сторону только когда ты это замечаешь и бросаешь на меня, короткий и ответный взгляд. мы почти не разговаривали с тех пор, как ты вернулся домой, просто потому что я не знала какой из разговоров завести; просто потому что не хотела портить твой чертов вечер со своим братом, даже если ты самолично испортил мне весь этот день. я послушно подставила щеку под короткий поцелуй, пока ты быстрым шагом направлялся в душ, расстегивая часы на запястье и подмечая, что нам нужно поторопиться; также молча помогла тебе привести в порядок влажные и взъерошенные волосы и также молча кивнула, когда ты сказал что я хорошо выгляжу. короткий, бледно розовый топ - давит, ровным счетом как и черные, широкие штаны на высокой талии: только вот давит не одежда, а то, что под слоями кожи и костей. ты хмурился, когда я игнорировала твои вопросы - клянусь богом, я пропускала их мимо ушей, все еще обдумывая произошедшее сегодня. я так хотела обозлиться на тебя, джин, знаешь? хотела не держать себя в руках; хотела сорвать голос, упрекая в том, как несправедливо ты поступаешь со мной; хотела сломаться под натиском твоего серьезного взгляда, при этом зная, что не позволила твоим рукам снова обляпывать ту самую душу. я так хотела выпалить, высказаться, хотела тебе обо все рассказать, но, я слишком хорошо помню к чему это привело в прошлый раз, поэтому аккуратно поправляю маленькую сумочку на своих коленях; облизываю губы, съедая, кажется, последние остатки клубничного бальзама и лишь когда тишина воцарившаяся между нами и вправду начинает давить, я тянусь к магнитоле и намеренно увеличиваю громкость. играет какая-то попсовая песня и я стараюсь сфокусироваться на ней; шепотом вторю знакомому припеву и глазами скольжу вдоль знакомых мне улиц. мы, на самом деле, почти никогда не едем так: почти всегда, твоя правая рука сжимает мою ладонь, либо оглаживает мое бедро; почти всегда, мы болтаем всю дорогу, практически не умолкая; почти всегда, я обязательно под конец самолично переплету наши пальцы и губами коснусь твоих костяшек, потому что жестами я говорю куда складнее чем словами. это подмечаешь и ты: ты знатно напряжен и это можно без труда заметить по твоим плечам и по тому, как продолжаешь хмуриться, то и дело бросая взгляды в мою сторону, прежде чем ответно потянуться к магнитоле и убавить звук на минимум, чтобы в салоне воцарилась кромешная тишина: — мы так и будем делать вид что ничего не случилось? — ты говоришь спокойно; даже не смотришь на меня, когда задаешь этот вопрос, а я не сдерживаю короткую ухмылку, прежде чем помотать головой, пальцами заправляя за уши пряди осветленных волос. — я думала, это мне стоит задавать этот вопрос, — голос звучит спокойно; почти отстраненно и я и сама пугаюсь своей хладнокровности и решительности. мои слова тебя не успокаивают; совершенно точно не расслабляют, потому что я замечаю как крепко твои руки сжимают руль; как резко ты тянешься к ручнику и как сильно надавливаешь: ты невольно увеличиваешь скорость, заставляя меня ерзать на соседнем сидении. захвативший минутами ранее страх, сейчас отдается только холодной колкостью вдоль тела: я приоткрываю окно совсем немножко, позволяя вечернему воздуху просачиваться внутрь, а ты молчишь - мать твою, джин, ты продолжаешь молчать; выжидаешь пока я продолжу, будто бы это только моя ответственность - разгребать то дерьмо, которым ты сам заваливаешь нас на постоянной основе. — мне казалось, мы договорились больше никогда не врать друг другу, — голос ломается на раз-два; начинает дрожать на три-четыре и я закрываю окно, но так и не нахожу в себе силы посмотреть в твою сторону. тебе ведь не составило труда понять о чем я именно говорю, правда? разве что - ложь всплывает наружу не только в одной из множества точек. у наших отношений, милый, есть один побочный эффект: после долгого «хорошо», по всей видимости, обязательно наступит убийственное «плохо». свободной ладонью ты поправляешь волосы; оттягиваешь и без того распахнутый ворот рубашки, пока тонкая цепочка - подаренная мной на твой прошлый день рождения, - тихо бьется о твои наручные часы; сводишь брови на переносице и поджимаешь губы, а потом говоришь что-то: но я не слышу. в голове чертов гул из моих собственных мыслей; нескончаемое гоготание невыраженных эмоций и это бесит, поэтому мотаю головой - кажется, прерываю тебя на полуслове, после чего снова отворачиваюсь, — я заходила сегодня в полицейский участок, джин. думала сделать тебе сюрприз, купила сраное американо и твою любимую выпечку, — ироничная улыбка отражается на губах, но ты продолжаешь уводить свои глаза и это паршиво, знаешь? потому что я устала ругаться; устала срывать голос; устала видеть прожигающую насквозь ненависть в твоих зрачках. я так чертовски устала от того, как красной нитью день через день ты проносишь недоверие между нами. знаешь, впервые я понимаю значение слов о том, что ты близко, но не со мной - и я мысленно вторю сейчас эту фразу, потому что я и представить не могла, насколько эта пропасть между нами - бескрайняя. — ты уволился две чертовы недели назад и я узнаю об этом только сейчас. и даже не от тебя, — я тяжело вздыхаю, старательно пытаясь не повышать на тебя голос: мне все еще не хочется портить сегодняшний вечер, только вот, кажется, это уже неизбежно? твое напряжение сменилось заметным раздражением - нам не стоило начинать этот разговор сейчас; не стоило нырять в эту глубь, но обратного пути больше нет. я приоткрываю окно, на этот раз немного сильнее; позволяю ветру взъерошить уложенные волосы и закрываю глаза на мгновение, помогая тем самым притупить болезненно-хаотичное сердцебиение, — знаешь, я так устала от всей этой лжи.

t o d a y   [ 2 1 : 4 0 ]
[indent] с момента того самого, нашего последнего разговора, по ощущениям прошла целая вечность: на деле, немного больше пяти месяцев. и этого времени мне хватило с достатком, чтобы смириться с безапелляционной констатацией принадлежности меня одному только тебе; этого времени хватило для того, чтобы влюбиться в жизнь с тобой, потому что одно лишь твое присутствие вблизи меня, непреодолимо пускало по телу свору мелких и колких разрядов, точно как той самой ночью, когда ты не разменивался на робость впервые прижимая меня к себе; когда цеплялся за каждую миллисекунду, лишь бы не упустить, целуя жадно, пока я шептала еще незнакомое твое имя, в скулу на сорванном дыхании; сжимая в своих пальцах мое тело, крепко, словно боялся потерять; обнимая за шею, утягивая все ближе и ближе, сцеловывая с чужих губ свой собственный вкус: тебя было мало уже тогда. я действительно позволила себе расслабиться; позволила полностью довериться тебе, как ты того и просил и мне это нравилось. мы начали все с чистого листа, находя тотальный комфорт друг в друге: снова вечера проведенные вместе; ночи раздробленные нежностью и жаром на двоих; каждое утро рядом, не размыкая объятий и переплетая пальцы еще сильнее, стоит только первым лучам рассвета раззадорить теплыми солнечными зайчиками. помнишь ты говорил что мы потеряли так много времени? и мы пытались наверстать упущенное; угнаться за тем, что выскользнуло песком через растопыренные пальцы: мы торопились и при этом умудрялись жить сегодняшним днем. мы съехались быстро, без уговоров и долгих разговоров: медленно, мои вещи перекочевали в твою квартиру; полочки в ванной наполнились моими косметическими средствами; твой шкаф пропах моими духами, а моя домашняя одежда впитала запах тебя и широкий подоконник в твоей спальне стремительно превратился в мое рабочее место. я любила проводить свои вечера у тебя, даже когда ты был слишком уставший; даже когда мне приходилось не спать до поздней ночи, дорабатывая текст к очередному треку - хотя, будем откровенны, где-то в первом часу ночи, стабильно, ты рукой пытался нащупать мое тело и пробуждался сразу же, как только не находил; сонно вставал, зная где мне искать и прижимался сзади, кладя подбородок на мою макушку, после чего шепотом говорил что мне пора отдохнуть и просил пойти с тобой. и я поддавалась: выключала лампу, оставляла наброски, карандаши и ручки и позволяла себе зацепиться за твою ладонь, а потом последовать за тобой, чтобы заснуть крепко, убаюканная твоими объятьями и поцелуями. изначально, я даже заставляла себе возвращаться в свою квартиру теми вечерами, когда тебе приходилось работать по ночам: позже, я все равно возвращалась к тебе, дожидаясь тебя почти до самого утра, чтобы вместе принять душ, смывая с тебя остатки усталости горячей водой; ногтями массируя кожу головы и пальцами расчесывая твои волосы; а потом пролежать до обеда следующего дня в твоих объятьях, каждый раз откладывая все свои дела на потом. ты познакомил меня со своим братом; позже и со своими родителями, пригласив их на ужин в какой-то дорогой ресторан и продолжая сжимать мою ладонь в своей весь вечер, расслабляясь лишь в тот момент, когда ты понял что твоим родителям я понравилась. я не торопила знакомить тебя со своими, но причины были очевидны, поэтому мы даже не говорили об этом, чувствуя тотальное доверие друг к другу. и я откровенно не знаю что поменялось; не понимаю, что успело перемениться и в какой момент вся эта приторная правильность резким креном повернула не туда. не могу понять, в какой именно момент мы дали брешь; в какой именно из всех тех дней, проведенных вместе, сквозь тонкие трещины просочились толпища воды и вранья. наверное - можно сколько угодно бегать по кругу, только вот если он замкнут, в конечном итоге все равно вернешься в самое начало. кажется, это именно то правило, которое и стоит повторять пока не въестся, чтобы не ломаться настолько очевидно в любой последующий раз. потому что сейчас; именно в этот момент, сидя за столом с твоим братом и его девушкой, все кажется таким не правильным; все кажется настолько не на своем месте, что я даже кусок еды протолкнуть в горло не могу, от того, как болезненно это все отдается в самом низу живота. обоснованной тревогой; беспорядочным волнением; дрожащим напряжением. ты выглядишь расслабленно: по крайней мере пытаешься; искусно притворяешься - ты ведь только так и умеешь, верно? - что не было между нами никакой ссоры по дороге сюда, продолжая громко о чем-то говорить с лео, допивая очередной - третий, кажется, - бокал безалкогольного пива, потому что ты все еще за рулем. твоя рука не находит свое привычное место на моем бедре: ты совершенно не касаешься меня этим вечером в попытках, инстинктивно, расслабить; успокоить и вселить чувство комфорта. откровенно говоря, ты почти даже не смотришь в мою сторону, цепляясь за любую попытку поддержать каждую из тем для разговора что всплывает за столом. периодически, трясешь запястье, чтобы свериться со временем на своих часах и еще чаще, предлагаешь своему брату выйти на улицу, чтобы покурить. сегодня ты это делаешь чаще обычного и буду откровенна, это раздражает. мы доехали слишком быстро; так и не успели обсудить явную проблему между нами и ты продолжал избегать искреннего разговора, злясь ответно на мою настойчивость; ты намеренно прибавлял скорость и также намеренно пропускал некоторые из моих слов мимо ушей, чтобы не приходилось на них отвечать. а потом ты припарковался и моментально выбрался из машины, ставя точку на моих попытках разобраться с тем, что на самом деле происходит. я проторчала в машине еще несколько минут; притворно поправляла волосы и намазывала третий слой блеска на губы, хотя на деле, стоически сжимала их, пытаясь не выдать ни дрожь; ни собственный страх; ни то, насколько, на самом деле, эти недомолвки делают мне больно. я проследовала за тобой; заставила себя улыбнуться и вполне нормально общалась и с кейт, и с лео - только вот спустя несколько часов я устала. бокал с шампанским остался нетронут - по очевидным только для меня, причинам, - и вместо этого я опустошаю не один только стакан с водой. еда в тарелке нещадно расковыряна вилкой, но я быстро утратила к ней интерес, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, цепляясь за предплечья, чтобы после этого потянуться к сумочке и выудить оттуда телефон. на одно только мгновение, я думаю о том, что было бы неплохо уехать отсюда: я бы хотела словить такси и направиться в сторону своей студии; я бы хотела оказаться там наедине со своими мыслями, без этих тщетных попыток приглушить громкость, а наоборот - до максимума, чтобы работать было легче, но я этого не делаю. кейт зовет меня по имени и я снова возвращаюсь ногами к реальности: кажется, я умудрилась не заметить как вы с лео успели снова выйти на улицу. — ты сегодня сама не своя, ракель, — ее голос звучит озадаченно; немножко взволнованно и она хмурится, наклоняясь чуть вперед, чтобы убавить расстояние между нами. удивительно, как быстро мы с кейт нашли общий язык: почти сразу же всплыло так много общих тем для разговоров; почти сразу же, она сумела расположить к себе и мы с ней действительно стали неплохими подругами. мы часто переписываемся в социальных сетях; часто созваниваемся, чтобы посплетничать и часто проводим свободное время вместе, так что она не могла не заметить перемены в моем состоянии. — что-то случилось? — не сомневаюсь, она прекрасно понимает что дело в наших с тобой отношениях: мы ведь обычно слишком тактильные; слишком часто цепляемся взглядами друг за друга; слишком часто перешептываемся, потому что это очередной предлог разделить небольшой поцелуй в уголках губ; слишком близко, словно не знаем о личном пространстве - и этого всего сегодня нет между нами. я тяжело вздыхаю; отталкиваюсь от спинки стула и делаю еще один глоток воды, опустошая стакан; кладу обе руки на стол, пальцами цепляюсь за тонкие дужки колечек, каждое из которых подарено тобой, потому что в свободное от работы время, я ношу только твои подарки; после чего еле заметно пожимаю плечами: — мы поругались с джином по дороге сюда, — говорю тихо; так, словно боюсь что нас кто-то услышит - по правде говоря, боюсь признавать вслух то, насколько меня страшит, на самом деле, повторение нашего прошлого, — он не говорит в чем проблема и это меня тревожит, понимаешь? — кейт кивает коротко; также плавно уводит свой взгляд в сторону и задумчиво морщит нос, будто бы стараясь подобрать правильные слова, хотя, будем откровенны, единственные правильные и нужные мне сейчас слова - должны быть твоими. это ты должен спрашивать о том, почему я не в порядке; это ты должен понимать, что дело, на самом деле, не только в тебе, но еще и в том, что по твоей вине, я не могу рассказать тебе свою собственную правду. — дай ему время. думаю, он просто не готов к этим разговорам? — только вот проблема в том, что у нас нет этого времени. у меня нет этого времени и это паршивее всего. потому что я не хочу скрывать свое положение от тебя: но и привязывать тебя к себе им же, тоже не хочу, а в связи с последними событиями, я уже не знаю, насколько для тебя важны эти отношения. и я хочу ответить кейт; хочу поделиться и остальными своими переживаниями, но я не успеваю, потому что вы с лео возвращайтесь, шумно и громко что-то обсуждая. перед тем как сесть, ты бросаешь на меня свой взгляд - первый, за весь вечер, - и улыбка сползает с твоих губ, когда я смотрю ответно; всего через секунду, я первая прерываю этот контакт и поворачиваюсь к кейт. продолжим делать вид что у нас все нормально, правда?

t h r e e   w e e k s   a g o
[indent] — ты действительно не хочешь это обдумать, ракель? — эштон продолжает наматывать круги вдоль своего кабинета; он никак не уймется, после недолгого телефонного разговора, поэтому безостановочно поглядывает на экран своего смартфона, словно пытается убедить себя в том, что это действительно произошло. он давно считает что мне пора выбираться из этого города, потому что я способна на большее; он максимально уверен в моей карьере и в том, что у меня есть реальный шанс достичь многое, но я его идеи никогда не поддерживала. наверное, дело в том, что я писала свои песни потому что действительно любила это дело, а не потому что хотела увеличить количество нулей на своем счету; наверное, потому что стабильность которая у меня есть сейчас - меня действительно устраивала; скорее всего, потому что меня тут держало слишком многое - скорее всего, потому что меня тут держал ты. эштон не поинтересовался моим мнением, когда отправил несколько демок из моего будущего альбома в какую-то небезызвестную студию в лос-анджелесе и по его словам, он ни капельки не сомневался в том, что им понравится, даже если по его реакции можно сказать совершенно иное. они позвонили несколько минут назад; сказали что они заинтересованы во мне и хотели бы услышать полные версии - а это значит, что, вероятнее всего, они захотят помочь мне с их релизом. — даже если я скажу тебе что мне нужно время, мой ответ все равно останется неизменным, — говорю спокойно, почти безразлично, не смотря на то, что поступившее предложение роем пчел кружило где-то внутри меня с такой силой, что я едва ли была способна сдержать свои эмоции. — ты ведь понимаешь что это временно? — он быстрым шагом подходит ко мне; падает на корточки прямо передо мной и смотрит снизу вверх. эштон был со мной с самого начала; он работал над каждой моей выпущенной песней и каждый раз, он поддерживает меня абсолютно во всем, поэтому я не могу сдержать короткую улыбку. правда в том, что предложение подразумевало в себе еще и подписание контракта с этим продюсерским центром, а это значит что вся моя жизнь должна была перебраться в другой город, с редкими вылазками обратно, во время выходных или праздников. откровенно говоря, несколько лет назад я бы согласилась без раздумий, потому что действительно готова была дернуться с места, искренне веря что слава и всемирное признание это именно то, о чем я мечтаю больше всего. сейчас же, слова эштона ввели меня в ступор: я знала что такой шанс выпадает редко, но также я знала что не готова ставить на кон все, что у меня только есть. я знала, что ты не захочешь переезжать вместе со мной: у тебя была стабильная работа; твоя семья была здесь и в принципе, вся твоя жизнь фокусировалась в пределах этого города - это было бы чертовски эгоистично просить тебя отказаться от этого всего ради моей мечты, которая никогда не являлась и твоей. которая, как оказалось, теперь не является даже моей. и он прекрасно это понимает, поэтому больше не задает никаких вопросов. я бы не смогла жить на таком огромном расстоянии от тебя; я бы не смогла довольствоваться одними лишь звонками и переписками; я бы не выдержала, считая дни до наступления очередных выходных и я бы сошла с ума, изнывая и тоскуя по тебе. не сомневаюсь, ты бы не предпринял ни одной попытки меня остановить; не сомневаюсь, ты бы отпустил и мы бы попытались ужиться на расстоянии - но я не знаю как долго бы мы сумели протянуть. я не знаю, в какой момент ревность колким уколом бы начала бить по нам с тобой; не знаю, в какой момент шаткие устои нашего доверия сломались бы о самое малейшее подозрение - мы с тобой ведь все еще в том самом замкнутом круге, разве нет? эштон встает; подхватывает свой телефон и вырывается из своего кабинета, оставляя меня наедине с собой и я цепляюсь за эту возможность чтобы написать тебе короткое сообщение с просьбой заехать за мной после работы. ты отвечаешь практически моментально; говоришь что будешь через сорок минут и заканчиваешь сообщение красным сердечком - а я, господи, таю от одной только этой пустяковой мелочи, не способная держать в себе эту самодовольную улыбку. дверь открывается спустя несколько минут, когда вся лента инстаграма пролистана и телефон мне больше не интересен: эштон выглядит довольным; довольнее обычного и вводит меня в краткий курс дела - они согласны сотрудничать со мной на расстоянии; они согласны продюсировать меня тут, разве что изредка мне нужно будет ехать на личные встречи, которые займут не больше двух-трех дней. не имею ни малейшего представления каким образом он дошел до этого компромисса, но мое сердце пропускает громкий удар и падает к ногам, когда я понимаю насколько это поможет мне продвинуться по карьерной лестнице. на днях он отправит им полные версии песен и подготовит контракт, который я смогу подписать отсюда и буду откровенна, джин, мне так не терпелось поделиться с тобой этим всем. с самого детства, я знала что мое будущее обязательно будет связано с музыкой и мои родители этому не препятствовали: они платили за курсы вокала и оплачивали все мои дополнительные занятия по музыке; они поддерживали меня когда я начала самостоятельно писать тексты и помогли мне записать свою первую песню - она не была никогда выпущена, потому что я этого хотела только для того, чтобы доказать себе, что я действительно хороша в том, что делаю. благодаря этому, я познакомилась с эштоном, который сразу же углядел во мне потенциал и пообещал помочь мне достичь тех успехов, о которых я грезила. и он не соврал; он действительно это сделал и продолжает делать все ради этого до сих пор, поэтому я не могу перестать благодарить его за то, с какой легкостью он нашел выход из ситуации; за то, как быстро он сориентировался, не позволяя мне упустить, вероятно, одну из главных сделок в моей жизни. мы провели еще полчаса обсуждая все нюансы, которые мне хотелось бы включить в контракт, а еще он успел даже приглядеть билеты на те числа, когда мне следовало улететь из города - я не позволила ему их купить, потому что четко понимала, что в первую очередь, мне следует обсудить это все с тобой. телефон вибрирует коротким оповещением: ты пишешь что ждешь меня на парковке и я решаю что нет никакого смысла заставлять тебя ждать: я хватаю все свои вещи; закидываю сумочку через плечо и обещаю эштону что мы завтра все обсудим детальнее, на что он лишь кивает, позволяя мне чуть ли не выбежать из офиса. я не дожидаюсь лифта; торопливо спускаюсь по лестнице через три пролета и подхожу к черному выходу, который ведет прямиком на парковку: заметить тебя не составляет никакого труда, потому что сегодня ты на патрульной машине. я также торопливо подбегаю; сажусь на переднее сидение и, кажется, улыбаюсь еще шире, когда вижу твою ответную реакцию. откидываю все свои вещи на заднее сидение; требовательно обхватываю твое лицо обеими руками и притягиваю себе, чтобы мягко поцеловать, ощущая как твои губы расплываются в самодовольной улыбке и только когда дышать становится нечем, я отпускаю. усаживаюсь поудобнее на сидение, натягивая ремень безопасности и инстинктивно нащупываю твою ладонь на моей ноге, которую зажимаю в обеих своих руках. — ты выглядишь очень счастливой. хороший день? — ты поворачиваешь руль; больше не смотришь на меня, рассматривая боковые зеркала и умело выезжаешь с парковки прямиком на дорогу, направляясь по давно уже изученному мною маршруту: к тебе домой. я немножко сдавливаю твою ладонь, привлекая внимание, после чего почти шепотно произношу: — хочешь поужинаем сегодня где-то вне дома? — ты киваешь; моментально поддаешься моей просьбе и позволяешь мне выбрать место, адрес которого я вбиваю в навигацию, заставляя тебя перестроиться в другую полосу из-за изменившегося маршрута. ты смотришь выжидающе и я не заставляю себя долго ждать, когда вываливаю на тебя весь скоб своих хороших новостей и ты слушаешь внимательно; периодически киваешь и даже улыбаешься ответно - потому что ты уже слышал все эти песни; потому что они есть у тебя и ты прекрасно знаешь каждую из них. ты всегда являешься первым - кому я показываю свои тексты; первым - кто слушает конечный результат; единственным - чье мнение мне не безразлично. — я отказалась от переезда, но они пошли на компромисс. их проценты немножко придется увеличить, но зато я смогу работать отсюда, — машина останавливается у очередного светофора и ты переводишь свой взгляд на меня; смотришь пристально, почти что самую душу трогаешь, — значит я смогу и дальше быть рядом с тобой. — говорю тише и снова сжимаю твою ладонь, но на твоем лице больше нет той самой, привычной мне улыбки. ты выглядишь задумчиво; почти понуро, но ты быстро стряхиваешь твою явную озадаченность с лица и довольно киваешь, поздравляя меня с моим маленьким достижением. на тот момент, я не придала этому должное внимание; на тот момент, я сфокусировалась на всем хорошем, что было между нами; на тот момент, я позволяла себе забываться, пока твоя нога оглаживала мою под небольшим столиком на двоих; пока ты целовал меня, стоило нам только вернуться в машину; пока говорил мне о том, как любишь, в то время как двигался резко и быстро, заставляя меня крепко сжимать простыни на нашей постели; заставляя меня любить тебя ответно; заставляя меня верить каждому твоему слову.

т ы   з а я в л я е ш ь ,   ч т о   в с е   б у д е т ,   к а к   б ы л о
в н и м а н и е   т в о е   -   э т о   м о я
утопия

t o d a y   [ 2 3 : 5 5 ]
[indent] всю дорогу обратно мы провели в кромешном молчании: ты не проронил ни одного слова; мне не хватило храбрости начать этот разговор заново. мне не хватило храбрости даже потянуться и разбавить повисшую тишину музыкой, боясь что это станет триггером для нашей очередной ссоры, поэтому я продолжала смотреть куда-то вдаль, кусая губы и непрестанно поглядывая на часы с приборной панели, но время будто застопорилось на месте; застряло и, знаешь, впервые за последние пять месяцев мне хочется вернуться в свою квартиру. возможно, кейт права: возможно, каждому из нас нужно время, чтобы все обдумать и найти ответы на те самые вопросы, которые остались повисшими в воздухе. буду откровенна, я почти готова была тебя попросить; шепотной молвой остановить и оставить меня где-то вблизи моей старой квартиры, но на это, как оказалось, смелости тоже не хватило: я знала что тебя это разозлит; знала, что ты не захочешь, а если я настою на своем, я обязательно усугублю сложившуюся ситуацию и от этого мне было тошно. мне так давно не нужно подбирать правильные слова, находясь рядом с тобой; так давно я чувствую себя свободно, когда ты со мной, а сейчас точно какая-то вшивая кость в глотке застряла и я не могу выдавить ни одного звука. сейчас ты едешь куда медленнее; не превышаешь, не смотря на то, что дороги свободные в это время; ты едешь на нормальной скорости и смотришь постоянно вперед, а мимика на твоем лице не меняется совершенно. мы доезжаем за неполные полчаса: ты паркуешься аккуратно; глушишь мотор и я не дожидаюсь пока ты выйдешь - выхожу первая, потому что чувствую острую нужду глотнуть свежего воздуха. на улице прохладно и я начинаю мерзнуть быстро, но не двигаюсь с места до тех пор, пока ты не выйдешь из машины - и даже не взглянув на меня, - направляешься в сторону подъезда. я следую по пятам, скрестив руки на груди - мы также неловко молчали и в первый раз, когда ты привел меня сюда, помнишь? разница лишь в том, что тогда, ты держал меня за руку так крепко, будто бы действительно не хотел отпускать никогда. сейчас же, твои руки в карманах твоих брюк, пока ты спиной прислоняешь к зеркалу в лифте, а я нажимаю на нужный этаж. в квартире сегодня темно, холодно и пусто: как олицетворение нас самих, из-за открытого настежь окна в спальне. ты стягиваешь с себя обувь и молча направляешь в сторону ванной комнаты: я слышу как прокручиваются краники и понимаю, что ты собираешься принять душ. я же, в свою очередь, иду в спальню: первым делом закрываю окно, после чего откидываю сумочку на кровать и открываю шкаф, выуживая комплект свежей одежды для тебя. я оставляю ее на краю раковины, проходя через приоткрытую дверь, после чего оставляю тебя, потому что, джин, я действительно не хочу ковыряться в твоей душе; я действительно не хочу делать хуже; я, правда, поверь, так хочу нас спасти, так хочу тебе верить, так хочу сделать как лучше - но я не имею ни малейшего понятия как, а ты не помогаешь; а ты только все усложняешь. я наслаждаюсь минутами в одиночестве пока переодеваюсь - натягиваю поверх нижнего белья одну из твоих старых и растянутых футболок и меня переклинивает на мгновение, пока я рассматриваю еще плоский живот в отражении зеркала, поглаживая. плоским ведь он будет еще не долго и совсем скоро, от моей фигуры не останется ничего. знаешь, еще днем, я была уверена что поступаю правильно, принимая решение оставить этого ребенка; еще днем, я была уверена что ты поддержишь меня в этом решении, но сейчас я сомневаюсь во всем. сомневаюсь в этом даже в тот момент, когда вытаскиваю из сумки и пару бутылочек с витаминами, и ту самую бумажку; сомневаюсь, когда откупориваю одну из баночек и высыпаю на ладонь одну таблетку, которую сразу же закидываю в рот; сомневаюсь, когда слышу твои шаги за моей спиной и замечаю твой силуэт где-то поблизости. на тебе действительно та самая одежда, которую я тебе принесла: ты не выглядишь более расслабленно чем до этого, но кажется, и не настолько напряженным. мокрые волосы спадают на лицо и прежде чем я собираюсь потянуться чтобы убрать их, ты опережаешь и пальцами зачесываешь их назад. — думаю, ни один из нас не сможет уснуть этой ночью, если мы не поговорим сейчас. — я слышу свой голос со стороны и он звучит устало; звучит растерянно и жалобно, потому что да, джин, я действительно прошу тебя поговорить со мной. молю быть честным; рассказать о том, что тяготит тебя изнутри - поверь, я попробую перенять твою ношу на себя. не ври, не утаивай, не выдумывай отговорки; не заставляй меня чувствовать страх того, что я могу тебя потерять. разве я сделала недостаточно для того, чтобы доказать тебе что ты - единственное в чем я нуждаюсь? разве я говорила тебе слишком редко о своей любви и разве доверяла тебе слишком мало своих секретов? разве я не смогла убедить тебя в том, что мне не нужно большего до тех пор, пока в этой ебанной жизни есть ты - та самая путеводная звезда на севере, которая светит ярче остальных, даже когда наступает рассвет; которая за руку тянет и ведет меня вперед; которая не позволяет мне потеряться, отступиться или ошибиться; ради которой я ноги сотру до крови, лишь бы дойти до северного сияния, в котором она берет свое начало и ради которой я готова подохнуть в отблесках зеленовато-синих мерцаний, лишь бы мое сердце принадлежало всегда тебе. ты молчишь - ты продолжаешь молчать и я схожу с ума, потому что секунда тянется вечностью: я подхожу близко; близко до предела, ощущая запах твоего геля для душа, которым пахнет вся твоя кожа. я не пила, но все вокруг становится таким смазанным; все замедляется - каждое мое движение; каждый мой жест. провожу губами вдоль скулы, целуя; мажу носом по щеке в нежном и предельно интимном прикосновении; прижимаюсь губами к линии челюсти, словно запоминая каждый миллиметр, а потом оставляю короткий поцелуй на твоих губах. не углубляя; не опошляя - предельно мягко, нежно и осторожно, приподнимаясь на кончиках пальцев чтобы дотянуться и потом отлипнуть, ощущая как ярко светятся мои глаза пока я смотрю на тебя: — хочешь, я расскажу тебе обо всем первая? — голос переходит на шепот, но из-за нашей близости ты слышишь его предельно четко, я знаю. я отдаляюсь и вижу в твоих глазах легкую растерянность и непонимание, чередуемое моим тяжелым выдохом. — я пришла в участок сегодня не для того, чтобы просто провести с тобой обед, джин. я пришла, потому что у меня была для тебя новость, — я делаю несколько шагов назад, возвращаясь на свою первоначальную позицию - не знаю почему решаюсь на эту дистанцию между нами, но с каждым словом говорить все сложнее и сложнее, поэтому я цепляю листок бумаги с края кровати и протягиваю тебе его. ты перенимаешь; расправляешь его и скользишь глазами, но прежде чем ты успеешь что-то сказать, я продолжаю свой монолог: — я узнала об этом неделю назад. тесты были положительные, но я решила не торопиться и не говорить тебе об этом до тех пор, пока врач не подтвердит мою беременность, — и я не могу прочитать эмоции на твоем лице; не могу понять о чем ты думаешь и не имею ни малейшего понятия что ты испытываешь, поэтому позволяю себе сделать короткую паузу. облизываю губы - на которых остался все еще вкус тебя, - после чего кусаю нервно, скрещивая руки на груди и осторожно сажусь на край кровати, ощущая тяжесть в ватных ногах и неконтролируемую дрожь в коленках. — я была действительно счастлива и я подумала, что ты тоже обрадуешься, но, — усмехаюсь - но я все это выдумала, верно? выдумала свою идеальную жизнь рядом с тобой; выдумала будущее, которое всегда казалось таким размытым, и только сегодня обрело четкие очертания; выдумала наше общее счастье; выдумала, кажется, даже то, что ты нуждаешься во мне не меньше, чем нуждаюсь в тебе я. — но я узнала что ты мне лжешь уже так долго и от этой радости не осталось ничего. — я больше не поднимаю на тебя глаза; не смотрю и даже периферийным зрением не замечаю твои реакции и передвижения. слышу лишь то, как ты снова собираешь лист; слышу как делаешь пару шагов назад и тяжело вздыхаешь. на нас свалилось слишком многое за сегодня, правда? и я не знаю как разобрать и расставить по полкам весь этот поток информации: я чувствую себя разгромленной комнатой, в которой, еще несколько часов назад, все было на своих местах, а потом, за одно мгновение, все свалено кучей на полу; разломано на куски, сломано, утеряно, раздроблено. еще пару часов назад, я чувствовала себя самым счастливым человеком, у которого в солнечном сплетении поселился июльский зной, лучами просачиваясь вдоль витиеватых артерий в каждый уголок моего тела и души - сейчас же, я не могу унять даже эту унизительную дрожь в собственных ладонях, которые сжимаю лодочкой между своих ног, лишь бы ты не видел, насколько, на самом деле, мне страшно. и именно сейчас, в этот момент, я уверена лишь в одном: моя любовь к тебе - чертова аксиома; исходная точка, к которой я всегда буду возвращаться, даже если попытаюсь убежать на другой край земли. потому что мы уже проходили через это; потому что я уже доказала самой себе, в порывах пустой рефлексии и проявлением невзаимных чувств - что это константа, постоянная без рекурсии. я уже оказалась далеко от тебя, но все равно вернулась - прошу, ради всего что только есть в этом мире, не позволяй мне снова через это проходить. неужели это правда стоило того? неужели, подрывая мое доверие в очередной раз, ты думал что делаешь лучше? жаль, что я так и не смогла тебя возненавидеть за каждое твое слово, насквозь пропитанное ложью. жаль, что своим молчанием, ты сеешь все новые крупицы недоверия - скажи, хоть что-нибудь между нами было правдой, джин? или ты так и не смог научиться любить? или ты так и не сумел отделаться от той самой привычки, приправляя все мои эмоции враньем? или это все и вовсе не имело никакого смысла?